Мы, радостные, приехали под Оптину пустынь, чтобы оставить нашу дочку Дашу у друзей для столь чаемых ею занятий с конями. Дочке это несказанная радость – заботиться о лошадях, а заодно покататься на них. Когда ребенок счастлив, то и сам ты не менее счастлив. Друзья живут возле Клыково, там, где живописные холмы украшены чудными соснами и где благодатную помощь являет любимая нами старица матушка Сепфора.

От Клыково до Оптиной – 20 минут на автомобиле. Вот мы и приехали туда после Всенощной под праздник Вознесения. Тем более, у жены 12 июня – день рождения. Радость велия! И этот день мы проводили у святых мест.

Что же, пройдемся-ка через лесок к скиту, где батюшка Амвросий утешал людей и где из колодца принимают целительную воду благоговейные паломники. Умылись, попили святой водички, показали еще одной паломнице, как набирать воду.

Но что это? По дорожке вдоль скита вправо бегут трое охранников. На одном – автомат. Двое других держатся за кобуры с пистолетами. Бегут очень целеустремленно. Посмотрели мы на них с удивлением. Ну что же, раз бегут, значит, так надо. И мы в самом благостном настроении направились потихоньку обратно. Раздался выстрел. «Слышишь, – сказал я умиротворенно, – стреляют где-то». «Правда что ли?» – так же умиротворенно ответила жена.

Перепутав тропинку, вышли к монастырской стене. Дойдя до входа в обитель, заметили, что ворота как будто закрыты. Думали идти к машине. И вдруг охранник вежливо говорит: «Вам лучше внутрь зайти. Так безопасней будет». «А что случилось?» «Там узнаете».

Внутри монастыря – скопление людей. Говорят, что кто-то недалеко от обители начал стрелять и ранил женщину. Вот так новость! А наша дочка Даша была с нашими друзьями в Оптиной до нашего приезда. Где они, непонятно. Звоним им, не отвечают.

В монастырь зашла еще одна группа паломников. С ними, смотрю, иеромонах Дамиан (Попков). Он когда-то учился у нас в Николо-Угрешской семинарии. Разговариваем с ним. А на площади вдоль храмов и возле ворот внутри обители скопилось человек двести. Вдруг чей-то ребенок у ворот в страхе закричал: «Мама!» И те, что были там, как будто увидев что-то ужасное, кинулись от ворот первыми, страх передался остальным, и всё это скопление людей побежало. Кто-то кричал: «Скорее!»

Признаться, увидев бегущих в панике людей, я в первый миг поколебался. В голове стремительно пронеслись кадры из «Крокус сити», когда злодеи расстреливали беззащитных людей. Неужто прорвались в монастырь? Схватив жену за руку, я по диагонали провел ее через дорожку. Сначала надо было понять, что происходит, и затем, что надо делать. Люди бежали за храм. Я посмотрел на ворота – никто не стрелял, и никаких бандитов не было. На открытой площади остались очень немногие, в том числе я с женой, иеромонах Дамиан, сверху на паперти храма несколько человек, и у ворот охранники.

В этот момент, когда искушение паники едва не поглотило нас, я увидел, как с противоположной стороны обители, направляясь к воротам, движется крестный ход. Впереди твердой походкой, словно воины, направлявшиеся на духовную битву, шли иеромонахи, за ними монахи, послушники, трудники. Не очень большая группа. Идут с крестом, светильником, иконами и уверенным монашеским гласом поют песнопения.

Только что от ворот бежали люди в панике. А теперь навстречу шествуют полные духовных сил и веры, утвержденные в Боге братия Оптиной пустыни. И я стоял как бы между этих двух встречных движений. Внутри меня возник выбор: да или нет, присоединиться к этой пока не очень большой группе духовных воинов или робко отойти в сторону. И что-то внутри меня сказало: да.

Я повернулся к жене: «Ты знаешь, я хочу тоже пойти крестным ходом». А накануне я уже ходил вместе с ними, тогда мне дали образ праведного Иоанна Кронштадтского, и мы прошли вокруг монастыря, выйдя за ворота. «Ты что, действительно хочешь пойти?» – спросила жена. И затем спокойно добавила: «Ну ладно, иди. Давай я подержу сумку». Вот так русские жены всю историю провожали своих мужей туда, где могла подстерегать опасность.

Я вновь принял образ праведного Иоанна Кронштадтского, шел вторым рядом, за иеромонахами, пел вместе с ними: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы на сопротивныя даруя и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство». Мы двигались к воротам, чтобы выйти. И я прекрасно понимал, что нас там может ожидать. В этом осознании рождалась совершенно особая молитва. Молитва с верой, что Господь не оставит, потому что святые, чьи образа мы несем, шествуют вместе с нами. А еще вспомнились Оптинские новомученики – иеромонах Василий, иноки Ферапонт и Трофим, эти духовные светильники нашего времени, от чьих мощей совершаются чудеса.

До ворот оставались считанные метры. И тут вдруг оказалось, что правоохранительные органы запретили кому-либо покидать монастырь. Нас не выпустили, и благочинный направил нас вдоль стен по внутреннему периметру.

Мы шли, пели молитвы Господу, Божией Матери и святым. За нами уже шло множество людей. У каждой стены останавливались и осеняли крестообразно святыми иконами. Снизу заехала скорая помощь. Когда проходили третью сторону, услышали стрельбу. Я насчитал семь скорых выстрелов. После паузы еще пять выстрелов и в отдалении два выстрела – где-то шла перестрелка. Но люди, находившиеся внутри Оптиной пустыни, были защищены. Еще, я подумал, не зря вокруг монастырей возводились мощные стены – это и в наши дни востребовано.

Совершив полный круг, мы зашли с иконами в храм, старшие иеромонахи произнесли молитвы Божией Матери и Архангелу Михаилу. Теперь народ был духовно укреплен. Никакой паники не было. В храмах совершались моления. Я же направился в часовню новомучеников. Там меня ожидала жена. Она сказала, что с дочкой и друзьями всё хорошо. В часовне было еще несколько человек. И я стал читать акафист Оптинским новомученикам – иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту. Было в эту ночь что-то и от Пасхальной молитвенной ночи, с неким намеком на Пасху 1993 года, когда оптинские монахи претерпели страдания, и теперь особенно остро и ярко переживался их подвиг. Я видел людей, победивших страх и обретших духовную силу в молитве. А братия Оптиной пустыни продолжала духовно поддерживать людей. Все же вместе мы в этот вечер и в эту ночь как-то стали особенно близки друг другу.

Нас с женой затем разместили в келье в священнической гостинице. Там, рано утром, я увидел на стене молитву Оптинских старцев, начинающуюся словами: «Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить всё, что принесет мне наступающий день. Дай мне всецело предаться воле Твоей святой…» Эти-то слова и стали мне дальнейшим напутствием. Монастырь уже был открыт, а преступник, так и не дошедший до обители, был обезврежен. На улице люди радостно приветствовали друг друга с наступившим праздником Вознесения. А мы отправились в Клыково в монастырь Спаса Нерукотворного на Божественную Литургию, а затем, доверившись Господу, поехали домой, к Лавре преподобного Сергия. А нашу дочку Дашу, нисколько не поколебавшуюся случившимся испытанием, оставили заниматься с конями и кататься на них по просторам благословенной Калужской земли.

Священник Валерий Духанин

Просмотр (37)